Марк эфесский православная энциклопедия. И один в поле воин — Святой Марк Эфесский исповедник православия

1 февраля (19 января по старому стилю) Православная Церковь чтит память святого Марка, митрополита Эфесского, – великого защитника Православия, чьим умом, трудами и молитвами были сведены на нет усилия целого церковного собора, введшего позорную унию с латинянами в XV веке. Однако мало кто знает о чудотворениях святого, которые совершались как издавна, так совершаются и поныне. Портал Православие. Ru представляет вашему вниманию сведения о некоторых из этих чудес, совершенных в XXI веке и записанных духовенством храма святителя Марка, находящегося в предместье Афин.

Святой заботится о постройке своего храма. Когда рабочие, воздвигавшие храм святому, успешно трудились, а весь процесс находился на завершающей стадии, обнаружился недостаток денежных средств и появилась опасность, что дальнейшие работы остановятся, а сама попытка постройки станет бесперспективной. Волнение священника было велико, и он призвал на помощь святого Марка, который заверил его, что на следующий день придет некий человек и принесет значительную сумму денег на продолжение работ (и даже назвал конкретную сумму). И действительно, на следующий день в храм пришел некий господин из Вулиагмена , спрашивая, тот ли это храм святого Марка, и попросил поговорить со священником. Священник ответил, что уже знает, чего он хочет. И тогда этот неизвестный господин открыл, что предыдущим вечером к нему во сне явился какой-то монах, представившийся Марком Евгеником , и повелел помочь деньгами постройке его дома в Нижней Патисии . Господин послушался святого и принес в дар точно такую сумму, которую назвал святой Марк священнику предыдущим вечером. Так вновь смогли начаться работы по строительству храма.

Святой явился и рассказал о существовании своего храма. Один благочестивый господин из Кипсели имел обычай совершать паломничество во все храмы на престольные праздники, но не знал о существовании храма святого Марка. Однажды, когда он зашел в пекарню, то увидел какого-то монаха, который дал ему просфору и сказал, чтобы тот отнес ее завтра в его храм. Изумленный господин спросил его: «Кто ты, старче? Где находится твой храм?» И святой ответил ему: «Меня зовут Марк Эфесский, мой храм находится в Нижней Патисии». И дал этому человеку ясные указания, как туда идти, какая дорога приведет его к храму. Действительно, господин, который не знал ни о святом Марке, ни о существовании храма в его честь, последовал его указаниям и пришел к его храму, как ему в точности сказал сам святой. Подобные случаи, когда святой являлся людям, которые его не знали, и направлял их в свой храм, известны и от других свидетелей, как, например, от одной госпожи из Новой Филадельфии.

Святой совершает чудеса исцеления. В 2005 году один молодой человек двадцати лет по имени Георгий страдал от какой-то редкой болезни. Нужно было cделать сложную операцию. Велика была вероятность неудачи, и, вполне возможно, что он мог на всю жизнь остаться парализованным. Его мать со слезами горячо молилась Богу об исцелении сына. Тут ей позвонила сестра и рассказала, что ей явился какой-то незнакомый монах, представился как Марк Евгеник и сказал: «Скажи матери юноши: “Я прооперирую Георгия, не беспокойся”». Действительно, операция на другой день, несмотря на трудности, прошла удачно. Во время операции среди врачей появился какой-то неизвестный врачам монах, который сказал, что он друг семьи по имени Марк. И в особенно трудных моментах указывал врачам, как нужно действовать. Юноша вылечился. И сам он, и его семья пришли в храм рассказать о случившемся и поблагодарить святого.

В другом случае, в 2004 году молодая женщина из Новой Филадельфии горячо молилась о том, чтобы ей забеременеть, чтобы Бог даровал ей ребенка. В один вечер, во время молитвы, ей явился монах и сказал, что его праздник 19 января. Он просил ее придти помолиться в его храм в Нижней Патисии и сказал, что услышит ее молитву. Действительно, женщина так и сделала. И через три дня забеременела, родила здоровенного малыша и с тех пор всегда приходила поблагодарить святого в день его памяти.

Святой спасает ребенка от машины. Перед храмом святого Марка одна семья переходила дорогу. В какой-то момент ребенок уклонился от внимания родителей, и проезжающий автомобиль его сбил. Испуганные родители с криком подбежали, боясь худшего. Однако в изумлении увидели мальчонку, который поднимался и улыбался, говоря им, что в момент, когда к нему приближался автомобиль, дедушка в черном (святой Марк) поднял его высоко в воздух и защитил. Родители немедленно поняли, что святой Марк спас их ребенка от несомненной смерти, и вошли в храм, благодаря святого.

Святитель Марк Эфесский (1392–23.06.1444) - день памяти 1 февраля - великий византийский богослов, выдающийся защитник Православия в борьбе с попытками навязать Православной Церкви унию с католиками.

Становление

Марк родился в Константинополе, его отец служил диаконом при храме Святой Софии, мать была дочерью врача. Мануил Евгеник (так звали Марка в миру) получил домашнее образование, изучал риторику и математику. В 13 лет он лишился отца и продолжил обучение у двух знаменитых профессоров того времени: риторику изучал у Иоанна Хортасмена, а философию у Георгия Гемиста Плифона. В 24 года стал диаконом и саккеларием Св. Софии.

С юности имел склонность к богословию и аскетической жизни. Будучи духовным сыном Константинопольского патриарха Евфимия, Марк был приближен к императорскому двору и привлек внимание Императора Мануила II. Благодаря своим способностям он в 25 лет стал профессором философии, а император сделал Марка своим советником.

Однако же, живя в столице, он был чужд ее жизни.

В 1418 году он принял монашество и новое имя в обители на острове Антигон. Но вскоре население островов бежит, опасаясь турецкого завоевания, в Константинополь. Бежали и монахи; Евгеник нашёл приют в Манганском монастыре столицы, где по словам Иоанна Евгеника: «крайнему трудоделанию и посту и спанию на земле и стоянию всенощному предав самого себя, и особенно тогда, когда остался один, часто прибавляя: «ничем из всего так не угождается Бог, как претерпением зол».

Император Иоанн VIII, сменивший Мануила, также высоко ценил Марка, о чём свидетельствует ряд сочинений святителя, написанных по просьбам императора, с целью разъяснения ряда вопросов богословско-философского характера.

В 1437 году по воле императора Марк становится митрополитом Эфесским. В этом же году 24 ноября он вместе с императором и Патриархом в составе делегации православных епископов отправляется на церковный Собор с католиками в Италию, который продлился два года и получил название по местам заседаний как Ферраро-Флорентийский собор.

Ферраро-Флорентийский собор

9 апреля 1438 года состоялось открытие Собора (первоначально собор проходил в Ферраре). На соборе решили создать комиссию по изучению догматических расхождений между римской и православной Церквами и выработке условий заключения унии.

От православной части комиссии только Марк Эфесский и Виссарион Никейский были уполномочены публично выступать в дискуссиях с католиками, что свидетельствует о высоком авторитете святителя.

К началу работы Собора святитель Марк отнесся с христианской доброжелательностью и надеялся на возможность преодоления препятствий к унии. Он приложил огромные усилия для разъяснения ошибок римских богословов, противоречащих догматам Вселенских соборов (в частности вопрос о филиокве - исхождения Святого Духа якобы также и от Сына).

Марк сделал все, чтобы отстоять древнее христианское учение и указать на те нововведения, которые имелись в Римской Церкви. Однако, латиняне требовали от греков полного принятия латинского учения и административного подчинения Ватикану. Они не желали никаких вероучительных компромиссов, на которые готовы были идти греческие богословы и добивались не столько восстановления прежнего единства христианства, сколько безусловного подчинения Восточной Церкви. Это прекрасно понимал святитель Марк и решил до конца отстоять православное вероучение. Но, к сожалению, в своей борьбе он остался один среди многочисленной греческой делегации.

В результате собора была принята - Флорентийская уния - соглашение, заключённое на соборе во Флоренции в июле 1439 года об объединении Западной и Восточной (православной) Церквей на условиях признания Православной Церковью латинской догматики и главенства папы римского при сохранении православных обрядов.

За время работы соборной комиссии Марк написал ряд выдающихся богословских работ: «Десять аргументов против существования чистилища», «Сумма изречений о Святом Духе», «Главы против латинян», «Исповедание веры» и «О времени пресуществления». Однако старания его не возымели воздействия даже на его православных собратьев, склонявшихся к принятию унии.

Нововведения западных епископов были признаны в итоге «правомочными» с оговоркой, что Восточные церкви не станут вводить их у себя.

Для этого с православной стороны решающими оказались не богословские, а государственно-политические соображения: Византия не имела надежд на успешное сопротивление в одиночку наступавшим туркам. Как последняя возможность на помощь и была для византийцев уния с христианским Западом.

Марк стал единственным из числа греческих иерархов, кто не признал унию, полагая, что предательством истины нельзя обрести помощь Божию в обороне Второго Рима. И это имело огромное значение. Даже папа Евгений IV, не видя подписи Марка на акте соединения церквей, но осознавая его авторитет и влияние, произнёс: «Мы ничего не сделали».

В своём «Окружном Послании против греколатинян и постановлений Флорентийского Собора» святитель Марк писал: «Итак, братие, бегите от них и от общения с ними; ибо они - «лживи апостоли, делатели нечестивии, преобразующеся во Апостолы Христовы».

Реакция на унию

Константинопольский Патриарх Иосиф II скончался в 1439 году еще во Флоренции, и по возращении императора в Константинополь место предстоятеля было предложено исповеднику Марку, но он отказался принять патриаршее достоинство на условиях унии.

Патриархом был избран Митрофан II, сторонник унии. Тем не менее, народ не желал признавать унию.

Отрицание святителем Марком унии было поддержано монастырями, имевшими большое духовное влияние на народ. Многие из подписавших буллу епископов взяли свои подписи обратно, заявив, что их насильно принудили к соглашению с латинянами.

Греческое духовенство и народ, узнав об унии пришли в негодование; а униатов считали за еретиков. На Руси уния была сразу же отвергнута, хотя митрополит Исидор, грек, назначенный из Константинополя главою Русской Церкви, подписал унию на Соборе.

Исидор вернулся в Москву уже в сане кардинала как посланник папы Римского и с католическим крестом. На первой же литургии прозвучало имя папы как главы Церкви и было зачитано решение Флорентийского собора, что ввергло молящийся народ в оцепенение. Первым опомнился Великий Князь Василий II Темный, назвавший Исидора «ересным прелестником, лютым волком, лжепастырем, губителем душ». Исидору пришлось бежать из Руси к папе.

Недолго пробыв в Константинополе, святитель Марк уезжает в свою митрополию в Эфес, бывший к тому времени уже под властью турок. Оттуда он слал новые послания против унии, которые настроили против него Императора. Марку приходилось терпеть и от гонений магометан. Паства быстро оскудевала из-за массового бегства (эмиграции).

Сам святитель. Марк тоже решил уйти из-под турецкой власти на Св. Гору Афон, однако добраться туда не удалось. Когда корабль, на котором плыл святитель. Марк, пристал к острову Лемнос, митрополит был арестован по указанию Императора Иоанна VIII и заточен в местную крепость Мундрос, в которой провёл два года.

Но и будучи в заточении, Марк продолжал вести переписку, в которой по прежнему критиковал унию и призывал верующих держаться Православия. К осени 1442 года святитель Марк был освобожден из заключения и вернулся в Константинополь, где продолжил свою борьбу с унией.

Бывший в то время Константинопольским Патриархом Григорий III Мамма придерживался унии и был противником Марка. Несмотря на это, Марк добился перелома в отношении к унии: «подъявши многие труды и из обманутых там одних вновь обративши, в том числе и самого приснопамятного царя...». О перемене взглядов Императора пишет и сам Марк: «Император... открыто говорит, что кается в совершившемся и слагает вину на покорившихся и подписавших Унию».

В результате восточные Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский в 1443 году на соборе в Иерусалиме произнесли отлучение на всех приверженцев унии.

Прославление

Скончался святитель Марк 23 июня 1444 года, в возрасте 52 лет, в Константинополе после двухнедельной тяжелой болезни.

Умирая, святитель Марк обратился с напутственным словом, записанном Георгием Схоларием, в котором он даже в момент смерти проявляет себя как непримиримый борец с унией. В этом же слове Марк напутствует будущего патриарха Георгия Схолария стать вместо него борцом за сохранение Православия.

Святитель был погребен в Манганской обители в Константинополе.

Исповедническая стойкость святителя Марка принесла с Божией помощью должный плод. При последнем византийском Императоре Константине на Соборе в храме Св. Софии в 1450 году в присутствии трех Восточных Патриархов уния была разорвана,

Григорий Мамма был низложен, сторонники унии объявлены предателями, а святителю Марку были возданы почести как борцу за истину Православия.

В 1734 году при Константинопольском Патриархе Серафиме I Марк был причислен к лику святых. Его подвиг стал примером для многих православных подвижников во всем мире, которым также приходилось и приходится отстаивать истину Православия в одиночку, не соглашаясь ни на компромиссы, ни тем более на капитуляцию, перед давлением заблуждающегося или конформистского большинства.

Богословское наследие Марка Эфесского состоит из трудов написанных им в ходе работы на Ферраро-Флорентийском соборе и иных посланий, объясняющих его непринятие унии. В своих трудах Марк излагает свой анализ католического богословия в соотношении с православным. На взгляд Марка в Западной церкви ряд догматов (филиокве, чистилище) являются противоречащими Священному Писанию и Преданию.

По отзывам современников Марк был блестящим оратором, но тексты его проповедей не сохранились. Известны его попытки написания автобиографии («Изложение о том, каким образом он принял архиерейское достоинство, и разъяснение о соборе, бывшем во Флоренции», «Послание к иеромонаху Феофану на Евбейском острове»). Труды Марка Эфесского включены в 160-й том Patrologia Graeca.

Архим. Амвросий (Погодин) Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния Посад 1994.

Александр А. Соколовский

Святитель Марк Эфесский

Святитель Марк Эфесский. Фреска. Кон. XIX в.

…Истинную и преданную отцами Веру нашу сохранить как добрый залог, ничего не прибавляя и ничего не убавляя.

На рассвете 8 февраля 1438 года после всевозможных бедствий корабли с греческой делегацией наконец-то добрались до Венеции. Путешествие из Константинополя к берегам Италии заняло больше двух месяцев, и в пути было все – морские бури, землетрясения и обстрелы из метательных орудий с берега.

Первой в Венецианский залив торжественно вошла императорская триера, на борту которой находился византийский император Иоанн VIII Палеолог, его царственный брат Дмитрий Палеолог и многочисленные придворные.

На других суднах в Италию прибыли престарелый Патриарх Константинопольский Иосиф II, епископы, диаконы, ученые-богословы и чиновники от Патриархии, избранные для участия в церковном Вселенском Соборе.

Дело, ради которого греки прибыли в Венецию, было исторического значения: предстояло разрешить богословские расхождения, которые почти на четыреста лет разделили Православную и Католическую Церкви.

Греческая делегация состояла приблизительно из семисот человек, и это была вся церковная и интеллектуальная элита византийского общества.

С первыми лучами солнца жители Венеции устремились на своих лодках встречать заморских гостей. Как пишет участник греческой делегации и летописец этих событий диакон Сильвестр Сиропул, народа собралось так много, что «не было видно моря от скопления лодок».

Вскоре на императорскую триеру прибыл венецианский дож в сопровождении первых лиц города для обсуждения торжественной церемонии, назначенной на следующее утро.

«…В пять часов утра прибыл дож с величественной свитой, с правителями и советниками, на золотом корабле-бучентавре (большое украшенное судно, на котором совершались торжества в Венеции. – Ред.), покрытом красными покрывалами, а наверху были золотые львы, а на носу – золотые цепи. Весь этот корабль был пестро и прекрасно расписан. Вслед шли корабли-полукатерги, числом двенадцать, все украшенные и расписанные изнутри и извне, и на них было множество правителей, а по бортам золотые знамена и бесчисленные трубы и всякого рода музыкальные инструменты», – описывает Сиропул пышное празднество, которое началось в воскресенье на рассвете и завершилось на закате солнца.

В театрализованном празднике участвовали венецианские моряки, облаченные в форму с золотым шитьем («на голове у них были шапочки с гербом Республики Святого Марка»), актеры в рыцарских доспехах, дети в костюмах Ангелов с белыми крыльями.

Греки были буквально ошеломлены роскошью и беспечностью купающейся в золоте Венеции. В отечестве у них за спиной остались война, голод, эпидемии чумы, обреченность, а здесь царил веселый праздник жизни.

На носу главного корабля дожа, как пишет Сиропул, «были два золотых льва, а посреди них – золотой двуглавый орел, который был подвижен всеми частями, и он то обращался к императорской триере, то расправлял крылья и поднимал головы…». И этого трепыхающегося орла с герба Византии, зажатого между двумя венецианскими львами, вполне можно было бы принять за весьма тонкий намек.

На следующее утро участники греческой делегации оправились отслужить литургию в главном венецианском соборе Святого Марка. Храм битком был набит любопытными, желавшими увидеть, как проходит богослужение по греческому обряду. «Мы никогда не видели греков и не знали чина их поведения. А слышали о них краем уха и считали их варварами. А теперь видим и веруем, что они первородные сыны Церкви и Дух Святой глаголет в них», – передает Сиропул признание одного из венецианцев. Это они-то, прибывшие из Константинополя, центра восточного христианства, – варвары?

Пребывание в соборе Святого Марка произвело на греков тягостное впечатление. «Мы увидели в священном алтаре Божественные образы, мерцавшие золотой зарею, и множеством драгоценных камней, и величием и красотой жемчужин, и достоинством и многообразием искусства изумлявшие видящих», – описывает Сиропул иконы, похищенные венецианцами во время захвата Константинополя в 1204 году. Вот уже больше двухсот лет все эти греческие святыни охраняли Венецию.

Примерно двадцать дней в городе продолжались пышные приемы и пиры в честь подданных умирающей Византийской империи, во время которых хозяева даже не старались скрыть свое самодовольное превосходство. Многим участникам греческой делегации почти сразу было ясно, что ни на какие уступки латинская сторона идти не собирается.

«Прибыв туда, мы немедленно на опыте узнали отношение к нам латинян – иное, нежели надеялись», – напишет Марк Евгеник, митрополит Эфесский, избранный экзархом (главой) участников диспута с византийской стороны. И приведет задумчивую реплику одного из греков после неофициального, пока еще «застольного» обмена мнениями: «Едва ли будут готовы изменить что-либо из их обрядов и учения эти мужи, которые до такой степени возвещают нам об их превосходстве».

Но все же посланцы Византии верили в свою победу и надеялись, что церковный Собор, назначенный в итальянском городе Ферраре, станет вторым Торжеством Православия. А Марк Эфесский уже знал, что эпиграфом к его выступлениям будут обращенные к христианам слова апостола Павла: Вы – тело Христово, а порознь – члены (1 Кор. 12: 27).

Первая существенная заминка произошла сразу же по прибытии Патриарха и греческих архиереев в Феррару, где делегацию ждал Папа Римский Евгений IV. Когда Патриарх Византийский Иосиф услышал, что во время церемонии встречи и он сам, и все епископы Восточной Церкви должны опуститься перед Папой Римским на колени и облобызать его стопу, то отказался даже сойти с корабля. «Откуда Папа имеет такую привилегию? Какой Собор дал ему это? Покажите, откуда он это взял, где это записано?» – спрашивал он посланников от Папы Римского.

Расплывчатые ответы, мол, таков «древний обычай» и его исполняют даже германские императоры, для православных греков звучали неубедительно. «Если Папа желает облобызаться по-братски, по нашему древнему и церковному обычаю, то я к нему спускаюсь, а если он не согласен, то я отказываюсь сходить с корабля и отправляюсь в обратный путь», – объявил греческий Патриарх.

Встреча Папы Римского и Патриарха Константинопольского состоялась при закрытых дверях и оказалась очень короткой. Ее свидетелями были лишь рыцари под предводительством Маркесия, правителя Феррары, охранявшие папские покои.

Папа Евгений IV сидел на престоле «высоком и превознесенном», когда к нему приблизился Патриарх и стоя облобызался с ним лобзанием во Христе. После чего они так же молча расстались: Папа остался в зале, Патриарх был отведен в приготовленные ему покои.

Немало времени заняло и обсуждение, в каком порядке во время собраний должны сидеть участники Собора. Латинская сторона настаивала на том, чтобы в одной части храма сидели они, в другой – греки, а в центре, «связующим звеном», восседал Папа Римский.

Византийцы никак не могли на это согласиться. С IV века, начиная со времени Первого Вселенского Собора, и на всех последующих церковных форумах такого уровня в центре собрания всегда лежало раскрытое Евангелие. Так было и на этот раз, когда 9 апреля 1438 года, в Великую Среду, в Феррарском храме Великомученика Георгия состоялось торжественное открытие церковного Собора.

Со стороны греков с приветственной речью выступил Марк Эфесский, и даже он, всегда такой спокойный и сдержанный, не всегда мог скрыть свое волнение.

«До каких пор, чада Одного Христа и одной веры, мы будем нападать друг на друга и разделять друг друга? До каких пор, поклоняющиеся Одной Троице, мы будем кусать и пожирать друг друга, неужто же мы истребим друг друга, так что внешние враги обратят нас в небытие?» – говорил он, обращая некоторые свои слова непосредственно к Папе Римскому.

«Я уже не могу продолжать речь, я уже в смятении от страдания. Бог, могущий все, да исправит Церковь Свою, которую Он искупил Собственной Кровью…» – и здесь голос Марка Эфесского, должно быть, немного дрогнул…

Марк Эфесский (в миру – Мануил Евгеник) родился в 1392 году в византийской столице.

Его отец Георгий Евгеник и мать Мария, оба благородного происхождения, после свадьбы переехали из трапезундских земель в Константинополь. Вскоре у них родилось двое сыновей: старший был назван Мануилом (такое имя носил и правящий в то время византийский император Мануил II Палеолог), младший – Иоанном.

В византийской столице Георгий Евгеник служил диаконом в соборе Святой Софии и быстро поднялся до должности сакеллария (советника, осуществлявшего надзор за приходскими церквями), а также возглавил школу – то ли собственную, то ли ту, что находилась при храме Святой Софии. В этой школе Марк Эфесский и получил свое начальное образование, до курса риторики.

Когда дети подросли, то были отданы родителями в знаменитую школу Иосифа Вриенния, размещавшуюся в стенах Студийского монастыря. Младший из сыновей сакеллария, Иоанн Евгеник, напишет, что они с братом с детских лет стремились учиться у наставников «наилучших и наиболее известных».

В школе Вриенния преподавали около тридцати лучших византийских учителей, самым прославленным из них был богослов и философ Георгий Гемист, из любви к философии принявший имя Плифон (созвучное Платону).

В сочинении великого ритора Мануила, обнаруженном в рукописях Парижской библиотеки, говорится, что в юные годы Марк Эфесский изучил весь круг свободных наук, «который он в краткое время прошел, как бы на крыльях, и превзошел всех своих соучеников и сверстников». Царицей всех наук в то время в Византии, безусловно, было богословие.

Должно быть, Георгий Плифон одним из первых обратил внимание на способности Мануила Евгеника, его незаурядную память, умение развивать свои мысли перед публикой и любовь к Священному Писанию.

Когда Мануилу Евгенику было тринадцать лет, а его младшему брату Иоанну и того меньше, их отец умер.

Духовным наставником Мануила был Патриарх Константинопольский Евфимий, который взял детей сакеллария под свою опеку и помог им определиться в жизни.

После окончания школы Мануил Евгеник стал преподавателем риторики в школе собора Святой Софии. В его обязанности входило подробное толкование Священного Писания. В возрасте двадцати четырех лет он уже был вотарием риторов (то есть кем-то вроде директора патриаршего училища).

Но через два года неожиданно для всех Мануил Евгеник уехал из столицы на остров Антигон и принял там монашеский постриг с именем Марк. «Не прилепляйся к миру – и избегнешь печалей. Презирай его – и будешь всегда радостен», – писал Марк Эфесский, и сам он именно так и поступал.

Когда под угрозой турецкого завоевания монахи были вынуждены покинуть Антигон, Марк Евгеник снова вернулся в Константинополь и поселился в Манганском монастыре Великомученика Георгия.

«Живя в столице, он был чужд ее жизни, ибо ничто его не связывало с нею. Глубоко чтимый всеми, он не только не искал почестей, но и не желал их», – напишет Георгий Схоларий, один из любимых учеников Марка Эфесского.

Об аскетическом образе жизни Марка говорится и в сочинении «Господина Мануила, Великого Ритора, о Марке, святейшем митрополите Ефесском, и о Соборе Флорентийском»: «До того же не любил выходить из монастыря и своей кельи в нарушение молчания и внимания себе, что знакомым и даже родным по крови не показывался на глаза».

Его младший брат Иоанн в это время служил в Константинополе диаконом в одной из церквей и стал номофилаком – важным чиновником в Патриархии. И брат, да и многие другие постоянно обращались к Марку Евгенику как к авторитетному знатоку православного вероучения и Священного Писания.

Марк Евгеник остался советником по вопросам богословия и после 1425 года, когда византийского императора Мануила II на престоле сменил его сын Иоанн VIII Палеолог.

Наследству, которое досталось василевсу, позавидовать было трудно. К тому времени почти вся территория Византии, за исключением Константинополя и его окрестностей, нескольких островов между Грецией и Малой Азией и кусочка земли на юге Греции, была завоевана турками. Византийский император являлся вассалом турецкого султана Мурада II, выплачивая ему громадную, разорительную дань.

До тех пор пока Западная Латинская и Восточная Православная Церкви находились в разделении, Византия не могла рассчитывать на военную и материальную поддержку из Европы. Необходимо было сначала заключить унию (соглашение) между двумя Церквями.

Когда султан Мурад II двинул османскую армию в Европу и захватил уже и многие славянские земли, не скрывая своих претензий на мировое господство, западные правители тоже озаботились вопросом о принятии унии.

Главным камнем преткновения, разделившим христианский мир, было филиокве (filioque – «и Сына») – добавление в латинский перевод Никео-Константинопольского Символа веры. По латинскому учению Дух Святой исходит не только от Отца, но и от Сына, с чем решительно не согласилось православное богословие.

Прежде всего, отрицалась сама возможность каких-либо изменений в Символе веры, принятом Вселенскими Соборами.

Изменение в догмате «всего» одного слова означало, что третья Ипостась Троицы – Бог Дух Святой – находится в подчинении у первых двух и незаслуженно умалена. В православном мире филиокве однозначно воспринималось как хула на Святого Духа и отступление от отеческих преданий. В учениях православных и католиков существуют и другие догматические расхождения, но именно филиокве, как писал Иоанн Евгеник, «разделяет нас достаточной стеной».

Византийцы надеялись победить упорство латинян и верили, что на Соборе наконец-то будет преодолена схизма (по-гречески – «раскол») и произойдет историческое событие – воссоединение двух Церквей.

Последний церковный форум такого масштаба, признанный Седьмым Вселенским Собором, проходил в 787 году в Никее, пятьсот с лишним лет назад.

Греки стали активно готовиться к исторической поездке: из Константинополя были направлены послы к правителям Руси, Грузии, Трапезундской империи и других православных государств с приглашением принять участие в церковном Соборе.

В список греческой делегации попали самые влиятельные люди Византии, включая Георгия Плифона и его наиболее выдающихся учеников.

Для того чтобы речи богословов на форуме звучали более весомо, некоторые из них незадолго до поездки были посвящены в епископы: Марк Эфесский, Виссарион Никейский, Дионисий Сардийский.

Марк Евгеник, двадцать лет проживший в стенах монастыря, не стремился принимать архиерейский сан, который, как он сам писал, «выше и моего достоинства, и силы», но подчинился нуждам Церкви.

Даже самые престарелые греческие епископы согласились принять участие в Соборе, желая постоять за истину и надеясь, что их опыт сможет пригодиться. «Оглянись, и ты увидишь, сколько перед тобой почтеннейших старцев, немощных и не встающих с постели, нуждающихся в полном покое, как даже они вышли из собственных владений…» – скажет Марк Эфесский в своей вступительной речи, показывая на Патриарха Константинопольского Иосифа восьмидесяти семи лет и некоторых других почтенных старцев.

Марк Евгеник, теперь митрополит Эфесский, участвовал в Соборе еще и как местоблюститель двух восточных патриархов – Антиохийского и Иерусалимского, которые сами не смогли поехать в Италию. Марк в смущении не хотел принимать грамоту с постановлением его в местоблюстители, но, как говорится в одном из его писем, брат «сохранил и принес ее сюда».

Иоанн Евгеник тоже находился в составе греческой делегации в качестве должностного лица от Патриархии. По всей видимости, он гордился тем, что его старший брат был избран главой участников диспута. Иоанн всегда относился к Марку с большим уважением, называя его в своих сочинениях «предстателем», «защитником», «вождем», «божественнейшим отцом».

«Я верил, что все у нас будет хорошо и мы совершим нечто великое и достойное нашего труда и надежд», – писал Марк Эфесский, вспоминая свое настроение на момент прибытия в Феррару.

Кафедральный собор Св. великомученика Георгия.

Феррара, Италия. Основан в XII в.

Византийский император Иоанн въехал в главные городские ворота Феррары под музыку, верхом на коне, украшенном красным покрывалом и шитой золотом уздечкой.

Но вскоре обнаружилось, что в Феррару прибыло недостаточное число западных епископов и представителей от европейских государств, чтобы собрание можно было считать Вселенским Собором. Многие западные правители воевали друг с другом, епископы тоже были разделены. Как раз в это время параллельный церковный Собор проходил в Базеле, где не признавали Папу Римского Евгения IV.

По словам Папы Римского, нужно было еще не менее четырех месяцев, чтобы пригласить на Собор других участников. Византийский император теперь готов был подождать. Договорились официально открыть Собор, а тем временем разослать приглашения влиятельным лицам и, дожидаясь их прибытия, начать предварительные дискуссии по основным догматическим расхождениям.

В Великую Среду 1438 года Собор в Ферраре был официально открыт и начались предварительные слушания.

В богословских поединках с каждой стороны выступали по десять человек: два главных оратора и их помощники, к которым в случае чего можно было обратиться по затруднительным вопросам.

Папа Римский с кардиналами, византийский император и Патриарх с архиереями сидели друг напротив друга на почетных местах, наподобие арбитров. Все остальные были зрителями или обеспечивали порядок на собраниях.

Позицию греков представляли известные своим красноречием и ученостью Марк Эфесский и Виссарион Никейский, оба ученики Георгия Плифона.

Для начала стороны решили обсудить догматические расхождения по вопросу очистительного огня, или чистилища. Восточная Церковь отрицает напрямую существование чистилища, и Марк Эфесский аргументированно обосновывал такую позицию, опираясь на Священное Писание и творения отцов Церкви.

Его не удавалось сбить или вывести из себя даже нарочито каверзными вопросами:

– Как летают Ангелы?

– Из какого вещества состоит неугасимый огонь ада, в который будут брошены все грешники?

Страсти накалились до того, что один из участников греческой делегации, член синклита, по имени Иагарис, не выдержал и выкрикнул с места:

– Об этом вопрошающий узнает, когда сам туда отправится!

Но Марк Эфесский сохранял спокойствие и поражал всех тем, что на самые неожиданные вопросы отвечал без всякой подготовки.

Император был очень доволен его ответами и в какой-то момент распорядился, чтобы со стороны греков вообще вел дискуссию только один Марк. Это крайне уязвило Виссариона Никейского, который затаил на Марка обиду. Изложение доводов греков в письменном виде тоже было поручено Марку Эфесскому.

Вскоре внутри греческой делегации образовалась небольшая «антимарковская партия». Наиболее активными ее участниками стали духовник императора протосинкелл Григорий («человек беспорядочный и непорядочный», как охарактеризовал его Сиропул), страдавший от зависти Виссарион Никейский и откровенно симпатизирующий католикам Исидор Киевский.

Духовник императора протосинкелл Григорий все чаще стал напоминать василевсу, что византийцы приехали в Феррару не за поиском истины, а за военной и финансовой помощью. И если ведение диспутов и дальше доверить Марку Эфесскому, то они точно ничего от Папы Римского не получат.

Но императору вообще уже надоело посещать ученые диспуты. Василевс удалился в монастырь неподалеку от Феррары, где стал предаваться охоте и другим приятным развлечениям.

Местным властям был передан указ, чтобы никто из греков без особого разрешения императора не покидал город.

Уже на предварительном этапе некоторым участникам греческой делегации было ясно, что богословские диспуты служат лишь прикрытием большой политики, и их будут склонять к принятию унии на любых, даже самых унизительных, условиях. Кто-то из греков предпринял попытку покинуть Феррару, чтобы избежать сделки с совестью.

Митрополит Ираклийский «видя большую ошибку и бездействие» получил императорское разрешение уехать в Венецию. То же самое сделал и Иоанн Евгеник, которого Марк пошел проводить на корабль.

Недоброжелатели, следившие за каждым шагом братьев Евгеников и выискивающие любую возможность опорочить их в глазах императора, встревожились. Рано утром Виссарион Никейский явился к Патриарху и велел срочно выслать за «беглецами» погоню.

Сиропул подробно описывает этот эпизод, так как он тоже был в числе посланных за «беглецами»: «Мы нашли во Фланколимо митрополита Эфесского, беседующего на высоком берегу реки с номофилаком (Иоанном Евгеником. – Ред.), и митрополита Ираклийского, сидящего на корабле со своим багажом. Мы тоже сразу вошли в лодку и передали Ираклийскому повеление императора, чтобы он возвращался. Он же много говорил в пользу бегства о том, что они (латиняне. – Ред.) обманывают нас, а не устраивают Собор, и что для него было бы позором уйти и вновь вернуться вместе с багажом. Поскольку он не повиновался словам, мы арестовали корабль и силой вернули митрополита Ираклийского и номофилака. Митрополит Эфесский сказал, что пошел лишь ради сопровождения своего брата и вот теперь возвращается».

Сиропул приводит и главный аргумент Виссариона Никейского, почему дело в любом случае необходимо было довести до конца: иначе Папа Римский «скажет, что мы по собственной воле прекратили Собор и должны возместить все расходы…».

С самых первых дней в Ферраре, и даже еще раньше, греки находились в полнейшей материальной зависимости от Папы Евгения IV. Они ведь и прибыли на Собор на папских кораблях, и, по договоренности, точно так же должны были вернуться домой.

Для всех участников Собора Папа Римский определил денежное содержание из своей казны: каждый месяц византийский император получал тридцать флоринов, Патриарх – двадцать пять, брат императора Дмитрий – двадцать, приближенные императора и Патриарха – по пять, а прислужники – по три флорина в качестве субсидии на проживание и питание. Но деньги стали выплачиваться с задержкой – сначала на месяц, а потом и на два, и на три…

Умудренный жизнью греческий Патриарх Иосиф не зря настаивал на проведении Собора в Константинополе: «…Как только мы получим ежедневную поддержку от них, то будем уже рабами и наемниками, а они – господами, – говорил он соотечественникам. – А раб должен творить волю своего хозяина, а всякий наемник – делать работу нанявшему его».

Однако проведение форума такого масштаба грекам уже было не по силам, и император лучше других это понимал: у него не было ни денег, ни армии, ни флота. Даже торговлю в Константинополе уже почти полностью контролировали венецианские и генуэзские купцы. Нужна была хоть какая-то поддержка с запада, уния, все что угодно…

Незаметно прошло лето, наступила осень, а соборные слушания в Ферраре все еще так и не начались.

Из Константинополя приходили мрачные вести: в столице вспыхнула эпидемия чумы, никто не знал о судьбе своих родных. Ходили слухи, будто бы турки полным ходом готовятся к осаде Константинополя, греки теперь только об этом и говорили, они ведь уже полгода провели на чужбине.

Зато Марк Эфесский все лето старательно изучал латинские богословские книги, обнаруживая в них поздние вставки или неточные переводы, и готовился к диспутам. Чем глубже он вникал в учение Западной Церкви, тем больше находил противоречий с постановлениями всех предыдущих Вселенских Соборов.

Вряд ли Марк замечал, что против него плетутся интриги, и придавал значение своему первенству в ведении дискуссий. «Не ищи пустой славы, ни наружным видом, ни общением с людьми, ни в речах, ни в связях своих, ни в силе или власти своей, ни в успехах своих», – гласит одно из поучений Марка Эфесского, явно основанное на его собственном опыте.

Наконец, 8 октября в Ферраре возобновились соборные слушания, и сразу же с острой темы – о правомерности каких-либо прибавлений к Символу веры.

Марк Эфесский потребовал, чтобы ради восстановления истины были зачитаны определения всех предыдущих Вселенских Соборов, в чем латинская сторона была явно не заинтересована.

На соборные слушания, которые проходили во дворце, собиралось множество народа, заполняя все помещения на первом и втором этажах, и сторонники Папы Римского отговаривались тем, что зрителям будет неинтересно слушать чтение официальных документов.

Но Марку при поддержке соотечественников удалось настоять на своем, и он лично зачитал вслух все соборные постановления, сопровождая их своими комментариями. Хотя это чтение проходило несколько странно: при потушенных светильниках (чтобы усыпить слушателей?) и почему-то Евангелие на это время было закрыто.

Приведенные Марком аргументы убедили многих слушателей, особенно из числа западных монахов. Как пишет Сиропул, это вызвало гнев в окружении Папы Римского, и было сделано все возможное, чтобы монахов, как людей «невежественных» и лишенных богословского образования, с последующих заседаний удалили.

За три месяца состоялось пятнадцать соборных слушаний. Греки выступали в роли обвинителей, требуя дать ответ по поводу прибавлений к Символу веры, латинская сторона уводила вопросы в богословские дебри.

«Говорить это, – напишет Марк Эфесский о диспутах в Ферраре, – казалось петь глухим ушам или кипятить камень, или сеять на камне, или писать на воде, или другое подобное, что говорится в пословицах в отношении невозможного».

С наступлением зимы все чаще стали говорить о необходимости переноса Собора из Феррары во Флоренцию. По версии Сиропула, император и Папа Римский опасались, что греческие епископы все же начнут разбегаться, потому и решили перенести Собор в другой город, подальше от моря.

Официальная версия о переносе Собора, объявленная с амвона храма 16 января 1439 года, звучала так: «Так как в городе началась смертоносная эпидемия, причем в зимнее время, то, боясь вспышки эпидемии весной, по нашим законам и канонам переносим этот Собор из Феррары во Флоренцию, город свободный и мирный, продуваемый ветрами и здоровый». Хотя всем присутствующим было известно: эпидемия в Ферраре прекратилась уже в ноябре. Греки тихо роптали, но куда было деваться?

Некоторые участники греческой делегации к тому времени до того обнищали, что им нечем было платить за жилье. Некоторым приходилось ночевать в жалких сараях и спать чуть ли не на голой земле, многие продавали последнюю одежду, чтобы купить хоть какое-то пропитание.

«Наши тяжело переносили отлагательства, и страдали в нужде, и были изведены голодом, ибо и этим им приходилось бедствовать: ничего никому не давалось из уговоренных расходов, дабы принудить тем постепенно покориться им», – с сочувствием будет вспоминать Марк Эфесский, но так, будто лично его лишения не касались.

Во время работы Собора Марк написал ряд важных богословских работ: «Десять аргументов против существования чистилища», «Сумма изречений о Святом Духе», «Главы против латинян», «Исповедание веры», «О времени пресуществления» и другие.

Лишь во Флоренции стало окончательно ясно, зачем все-таки Папа Римский и латинские епископы затеяли весь этот хлопотный переезд. Соборные заседания во Флоренции 26 февраля сразу же начались с обсуждения догматов.

Невыигрышный для латинской стороны вопрос о недопустимости прибавлений к Символу веры удалось как-то незаметно «замять» и проскочить.

«Зачем нужно презирать слова святых отцов и мыслить и говорить другое, чем то, что написано в общем Предании? Неужели мы будем полагать, что их вера была недостаточной и мы должны ввести нашу веру как более совершенную?» – спрашивал уже в своей вступительной речи Марк Эфесский.

Если бы все признали правоту постановки такого вопроса, тему филиокве можно было бы дальше и не обсуждать. Теперь же во Флоренции все началось по новому кругу.

В богословских дискуссиях с католиками снова преимущественно выступал Марк Эфесский, но теперь греки гораздо меньше радовались его удачным ответам. Всех волновало другое: даст ли Папа корабли, чтобы вернуться домой? Что происходит в Константинополе? Будут ли выплачены обещанные флорины, чтобы заплатить за гостиницу во Флоренции, где все стоит так дорого? И когда же наконец все это закончится?!

Во время заседаний члены «антимарковской группировки» теперь садились вместе и не только не помогали Марку вести дискуссию, но зачастую сопровождали его выступления язвительными репликами и насмешками. И даже не скрывали, что тем самым выражают и настроение василевса, который мечтал как можно скорее на любых условиях подписать унию. «Они уязвляли этого великого мужа как своим молчанием, так и своими словами», – напишет позднее Георгий Схоларий.

Теперь уже свои, греки, дружно упрекали Марка в отсутствии патриотизма, несговорчивости, дурном характере, называли «обольстителем, отвращающим от истины», и даже распространяли слухи, будто бы он от своего упрямства сошел с ума.

Но Марк Эфесский стоял на своем: нельзя ради какой-либо практической выгоды жертвовать высшими идеалами, в вопросах веры не должно быть никаких компромиссов.

В «Надгробном слове Марку Эфесскому» Георгий Схоларий попытается найти оправдание своему молчанию, ведь он тогда тоже не поддержал и отвернулся от учителя – «я не хотел также выставлять нашу ученость», «от меня требовалась большая осторожность». Но потом он найдет в себе силы покаяться и признаться в том, что просто вместе с другими проявил слабость: «Но этот великий отец наш кротко выслушивал злобные речи, ибо он не искал превозносить себя и считал достаточной обороной против клеветы свою борьбу за истину. Он помнил, что Сам Господь наш был оклеветан. Так переносил он поругания. И никто из нас – о стыд! – не предстал ему на помощь!»

Наступил день, когда василевс собрал соотечественников и сказал без обиняков: споры порождают разъединение, нужно на любых условиях заключить унию с католиками. Всех несогласных император объявлял государственными преступниками, не думающими о спасении своего отечества, и пригрозил репрессиями.

«…Я заранее сказал вам, дабы вы знали, что противоречащий, любящий споры и не подчиняющийся решению большинства, найдет со стороны моего царства гнев, насмешки и все остальное, подобающее для его стеснения и смирения, чтобы он не буйствовал, как придется, но знал свою меру и следовал большинству», – сказал, по свидетельству Сиропула, грекам разгневанный василевс.

Все согласились подписать унию – все, кроме Марка Эфесского.

Престарелый Патриарх Константинопольский Иосиф в то время был болен и доживал во Флоренции свои последние дни. Собрав епископов, он, как повествует Сиропул, слабым голосом тоже призвал всех поддержать императора, говоря о пользе унии для спасения отечества от турок.

«…Услышав об этом, враги наши испугаются, убоятся и вострепещут и станут услуживать нам и искать нашей дружбы. Мы никак не обесчестим себя, если и сделаем некоторое снисхождение», – убеждал он всех, а прежде всего, наверное, себя самого. «…И сам, несчастный, жаждущий как можно скорее отбыть оттуда, хотя судьба его гнала к смерти», – вспомнит о некогда непреклонном старце в одном из своих посланий Марк Эфесский.

На одном из заседаний Виссарион Никейский стал уже открыто осыпать Марка бранью, обвиняя его в излишнем упорстве и нелюбви к отечеству. Марк покинул собрание, и в его отсутствие спорящие стороны нашли богословскую «лазейку», о которой Марк Эфесский напишет в своем «Окружном послании православным христианам»: «Вот их хитросплетенные речи: „Никогда Греческая Церковь не говорила, что Святой Дух исходит единственно от Отца, но просто: от Отца – и это выражение не исключает Сына“».

Пятого июля 1439 года состоялось подписание ороса Ферраро-Флорентийского Собора, представлявшего собой, по сути, капитуляцию греков перед латинской стороной. Вместо торжества истины произошло подчинение Восточной Церкви Риму. В заключительном виде текст документа содержал не только Символ веры с филиокве, но и «догмат» о главенстве Папы Римского.

В соборном оросе говорится: «Святая апостольская кафедра и римский архиерей есть преемник блаженного Петра, главы апостолов, и есть истинный местоблюститель Христов и всей Церкви глава и всех христиан отец и учитель. И ему во блаженном Петре передана Господом Иисусом Христом полная власть пастырствовать и направлять и окормлять Вселенскую Церковь».

Для Православия Ферраро-Флорентийский Собор стал грандиозным провалом, ошибкой, в которую была втянута верхушка Константинопольской Церкви.

«Для последующей греческой традиции истинным победителем на Флорентийском Соборе стал Марк Эфесский, не убедивший в тот момент остальных, но явивший невероятную личную твердость», – пишет историк-византолог Александр Занемонец.

В последний день заседаний Марк Эфесский сидел молча, ни с кем не общаясь и никак не комментируя происходящее. В точности, как велит апостол Павел: Пустые споры между людьми поврежденного ума, чуждыми истины, которые думают, будто благочестие служит для прибытка. Удаляйся от таких (1 Тим. 6: 5).

Подписание униатского ороса стало его большой человеческой болью. От него отступились все: и друзья, и ученики, и еще недавние единомышленники.

«Я же, с тех пор отмежевавшись от них, ушел в самого себя, для того, чтобы, непрестанно согласуясь со святыми моими отцами и учителями, всем сделать известным мое воззрение чрез это мое писание, дабы [всякому] желающему было бы возможно взвесить:…я не принял заключенную унию», – напишет он позднее о том, что пережил во Флоренции.

Когда дело дошло до подписания соборного акта, Марк Эфесский громко сказал: «Подписывать не буду, что бы мне за это ни было!» Под оросом не стоит подпись и его брата Иоанна Евгеника, который осенью все же получил разрешение покинуть Феррару.

Несколько участников греческой делегации, узнав, что их будут вынуждать подписывать унию, спешно покинули Флоренцию накануне. Тайно бежали из Флоренции брат императора Дмитрий Палеолог и учитель Марка Гемист Плифон. Патриарх Константинопольский Иосиф скончался раньше, чем состоялось подписание заключительного постановления, под ним нет и его подписи.

Когда орос показали Папе Евгению IV, тот был крайне разочарован, не увидев подписи Марка Эфесского, и сказал огорченно: «Итак, мы ничего не сделали!»

Долгожданное возвращение греческой делегации в отечество было безрадостным.

Вместо обещанных кораблей Папа договорился с венецианскими купцами, чтобы греков «подвезли» до Константинополя на торговых судах. Два из них были до краев набиты товарами и, как пишет Сиропул, ехать пришлось в ужасной тесноте, все чувствовали себя рабами, которых везут на невольничий рынок. Да они и поступили, в общем-то, как невольники…

Только на обратном пути до многих стал доходить весь позор почти что торговой и бесполезной сделки.

Папа Римский пообещал прислать триста солдат, которые будут стоять на страже Константинополя, и несколько военных кораблей для береговой охраны, но разве это достаточно для защиты Византии от полчищ турок?

На берегу в Константинополе императору сообщили горестную весть, которую от него какое-то время скрывали: в его отсутствие во время эпидемии чумы умерла императрица Мария, его любимая супруга.

Делегацию, вернувшуюся в столицу Византии 1 февраля 1440 года, встречала большая толпа горожан. Народ не хотел верить слухам о подписании католической унии, всем не терпелось узнать о результатах Собора из первых уст.

«В волнении и отчаянии епископы отвечали: „Мы продали нашу веру, променяли благочестие на нечестие, предали чистую Жертву и стали опресночниками“. Их недоуменно спрашивали: „Почему?" В ответ неслось нестройное: „Мы боялись франков". „Они пытали вас? Угрожали?" – „Нет! И пусть будет отсечена моя десница, которая подписала, и вырван мой язык, который исповедал". Народ разочарованно расходился по домам», – без прикрас рассказывает об этой встрече Сиропул, вложивший в свои воспоминания и всю силу личного покаяния.

Православный народ не принял унию, и это выражалось в открытом саботаже результатов Собора: во многих византийских храмах во время литургии Символ веры по-прежнему читался без филиокве и не поминался Папа Римский. По всей Византии начались волнения и нестроения….

После возвращения потребовалось избрать нового Патриарха Константинопольского, взамен скончавшегося и похороненного на чужбине Иосифа. Император даже предложил кафедру Марку Эфесскому, должно быть, надеясь таким образом притушить разгоравшийся конфликт. Но Марк отказался, покинул столицу и отправился в свою митрополию в Эфес, где возглавил оппозицию против унии.

Во всех своих сочинениях и письмах он жестко критиковал сторонников унии, называя их латиномудрствущими, греко-латинянами или вавилонянами, вовлеченными в Вавилон латинских обрядов.

Среди подписавших орос Ферраро-Флорентийского Собора были убежденные сторонники латинян, такие как Виссарион Никейский или Исидор Киевский. Хитроумный грек Исидор вообще был поставлен митрополитом Киевским накануне Собора для того, чтобы обеспечить поддержку унии со стороны Киевской митрополии.

Сделано это было без ведома великого князя Московского Василия II Темного.

В научном мире их принято называть латинофильски настроенными эрудитами, увлекавшимися рационалистическим богословием Фомы Аквинского.

Но гораздо больше в то время было тех, кто колебался в своих убеждениях. По меткому выражению Григория Богослова, эти люди относились к разному исповедованию веры как к обуви, которая легко приспосабливается на любую ногу.

Марк Эфесский нашел и свой образ: «Эти люди могут быть уподоблены баснословным иппокентаврам, этим получеловекам… С латинами они утверждают правильность и справедливость сделанного прибавления к Символу веры, с нами – они не утверждают этого».

По всем епархиям Марк разослал свое окружное послание, обращая его к тем, кто по-прежнему тверд в православном исповедовании веры. В этот период он написал даже одно необычное для себя творение под названием «Свидетельства, собранные Марком Эфесским, о том, что Дух Святой исходит только от Отца». Этот сборник, содержащий более ста коротких цитат из Священного Писания и творений святых отцов, был чем-то вроде памятки для тех, кто будет готов вступить в полемику с униатами.

Даже византийский император Иоанн VIII Палеолог впоследствии раскаялся в том, что оказывал давление на участников Ферраро-Флорентийского Собора и вынуждал всех подписать унию. Марк Эфесский писал об этом в послании монаху Феофану: «Знай, что это лжеединение уже успело благодатью и силой Божией разрушиться, а латинский догмат, вместо того, чтобы подтвердиться этим ложным Собором, о чем всегда они старались, еще более ниспровергнут и обличен, и заклеймен, как хульный и нечестивый. А те, которые его утвердили, не смеют даже рта раскрыть в его защиту. И император, понимая это, никакого своего слова не говорит. Он открыто кается в содеянном и перекладывает вину на тех, которые, договорившись, подписали определение».

За свою антиуниатскую позицию Марк Эфесский подвергался различным нападкам от властей и вскоре решил перебраться на Афон. Но по пути к Святой Горе его корабль был застигнут бурей и пристал к острову Лемнос. Здесь по приказу императора митрополит Марк Эфесский был арестован и заточен в местную крепость Мундрос, в которой два года провел под стражей.

К тому времени Марк уже был тяжело болен, но не переставал следить за тем, что происходит в Церкви, и вести переписку со своими единомышленниками. Для него было большой радостью узнать о том, что в 1443 году Иерусалимский Собор с участием трех восточных патриархов решительно отверг унию. Находясь уже на смертном одре, он думал не о себе: «Дабы я не умер в печали, отчаиваясь спасти Церковь!»

Все последние дни рядом с Марком был его ученик Георгий Схоларий, раскаявшийся в подписании унии и вернувшийся в Православие. Именно его Марк видел преемником своих идей.

«Когда я уже готов отойти от сего мира, я не вижу никого другого, кто бы мог, как я думаю, заменить меня для защиты Церкви, святой веры и догматов Православия, и по этой причине я поручаю ему это дело…» – написал он в своем «Предсмертном завещании Георгию Схоларию». И получил в ответ письменную клятву хранить верность Православию. В этом послании Схоларий называет Марка Эфесского своим «отцом, учителем, наставником своего детства».

Сохранилось сочинение под названием «Исповедание святейшего митрополита Марка Эфесского Евгеника, произнесенное им при самой его кончине», где святитель высказывает свою просьбу к ученикам сделать так, чтобы ни Патриарх, ни архиереи, ни другие духовные лица, подписавшие унию, не приходили на его похороны и не оказывали ему посмертных почестей. Как написал Марк, это нужно для того, «чтобы никто не мог предполагать между нами двумя какое – либо сближение».

Святитель Марк Эфесский умер 23 июля 1444 года (по другим сведениям, в 1445 году) в Константинополе. Ему было чуть больше пятидесяти лет, и, как пишет Схоларий, он был «во всей силе этой преходящей жизни» и похищен смертью прежде, чем состарился.

Надгробное слово Георгия Схолария, произнесенное при погребении Марка Эфесского, – это одновременно и публичная исповедь, и панегирик человеку, проявившему себя «тверже адаманта в борьбе против изменений в Вере». «Ему не было в наше время образца. Таковые мужи являются только по особенным судьбам Божиим!» – сказал Георгий Схоларий, посвятивший своему учителю еще и надгробные стихи.

Вскоре после кончины Марка и задолго до его официальной канонизации младший брат Иоанн (он признан крупным византийским писателем) создал первую поминальную службу и составил житие Марка. Благодаря этому сочинению стали известны многие подробности биографии святителя.

Примерно десять лет Марк Эфесский не дожил до 1453 года, когда пала Византийская империя. Но, как оказалось, Православие пережило византийское государство. На покоренных турками землях Константинопольская Церковь по-прежнему насчитывала тысячи верующих.

«Христианство воинствует ныне, как и прежде…» – писал Георгий Схоларий. Позже он примет монашество с именем Геннадий и станет первым Патриархом Константинопольским в условиях османского владычества.

По-разному сложились судьбы тех, кто поставил свои подписи под оросом Ферраро-Флорентийского Собора.

Один из сторонников унии, митрополит Исидор Киевский, отправился из Италии в качестве папского легата в свою митрополию, в Россию. Отслуженная им торжественная литургия в Успенском соборе Московского Кремля с поминовением имени Папы и провозглашением флорентийского определения вызвала негодование во всей Москве. Исидор был взят под стражу, после суда и непродолжительного заточения бежал из Москвы и больше на Русь уже не возвращался.

После падения Византии в сознании русских людей все больше укреплялась идея: Русь – прямая наследница Византии, хранительница православной веры, Москва – это третий Рим.

О Марке Эфесском, не зная всей его биографии, на Руси говорили так: это тот самый святитель Марк, кто тогда один во Флоренции не подписал унию с католиками.

В письме Марка Эфесского к Схоларию на этот счет есть важные для всех нас слова: «Между светом и тьмой есть середина – называемая вечерними и утренними сумерками, однако между Истиной и ложью, как бы кто ни старался, не выдумает нечто среднее».

Из книги Как появилась Библия автора Эдель Конрад

* Около 1444 г. до Р. X. Моисей написал пять книг, помещенных под его именем в начале Библии. Позже они получили общее название «Книга закона Моисея» или «Тора». Эта книга хранилась в Святое-Святых израильского святилища (Второзаконие 31:24-26), а две каменные скрижали с Десятью

Из книги Мухтасар «Сахих» (сборник хадисов) автора аль-Бухари

Глава 1444: Грех человека, сосед которого не находится в безопасности от его зла. 1929 (6016). Передают со слов Абу Шурайха, да будет доволен им Аллах, что (однажды) пророк, да благословит его Аллах и приветствует, воскликнул: «Клянусь Аллахом, не уверует, клянусь Аллахом, не

Из книги Моя жизнь во Христе. Том 2 автора Кронштадтский Иоанн

Запись 1444 Ты мечтаешь, что молишься, а ты давно оставил молитву: так называемая тобою молитва - это одни суетные звуки без значения для твоего сердца. Слова говоришь, а сердцем не сочувствуешь им; ты обманываешь Бога и себя. Молясь, непременно нужно внимать своему сердцу и

Из книги 100 великих библейских персонажей автора Рыжов Константин Владиславович

Марк Марк происходил из небогатой семьи, близкой к апостолу Петру. Кроме того, он приходился родственником Варнаве, другу апостола Павла. Одно время Марк сопровождал последнего в его миссионерских путешествиях, но позднее они расстались, и юноша стал спутником Петра,

Из книги Новый завет автора Мельник Игорь

Марк. С самого начала - кто такой Марк? Неужели апостол? Подождите, давайте проверим. Сам Марк ничего не говорит о том, кто он такой. Во всяком случае, пока не говорит.Матфей назвал нам имена всех двенадцати апостолов. Вот они:Симон (Пётр), Андрей, Иаков, Иоанн - этих позвали

Из книги Учение и жизнь ранней церкви автора Холл Стюарт Дж.

КИРИЛЛ, НЕСТОРИЙ И ЭФЕССКИЙ СОБОР 431 г Кирилл и Несторий Кирилл возглавил александрийскую церковь в 412 г. Предыдущий епископ Феофил приходился ему родным дядей и с малых лет готовил мальчика себе в помощники. В частности, они вместе ездили на «Синод под Дубом» в 403 г., где

Из книги Русские святые автора (Карцова), монахиня Таисия

Эфесский собор 449 г Диоскор прибыл в Эфес и сразу объявил об открытии заседания. Вначале были зачитаны верительные грамоты императорских посланников, затем перешли к рассмотрению дела Евтихия по материалам «Домашнего синода». Флавиану и его сторонникам не позволили

Из книги Теологический энциклопедический словарь автора Элвелл Уолтер

Святитель Гурий, Архиепископ Казанский (+ 156з), и святитель Варсонофий, епископ Тверской (+ 1575), просветители Казани Память их празднуется 4 окт. в день обретения мощей, в 1-ю Неделю после 4 окт. вместе с Собором Казанских святых, в 1-ю Неделю после праздника свв. апостолов Петра

Из книги Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I автора Автор неизвестен

Эфесский собор (Ephesus, Council of, 431). Церковной истории известно два Эфесских собора. Первый из них (431) признан Третьим Вселенским собором (следующий после Никейского, созванного в 325г., и Константинопольского - в 381 г.). Второй Эфесский собор был созван в 449 г., чтобы с помощью

Из книги Путеводитель по Библии автора Азимов Айзек

Книга святого Иерофея (фрагмент) (пер. Ю. Н. Аржанова) Второе речение святого Иерофея Голова и начало второго речения. Слово святого Иерофея о сокровенности благих вещейТы же, о мой сын, «войди в твою внутреннюю комнату, затвори твою дверь» (Мф. 6, 6) и «испей воды

Из книги Вкус истинного Православия автора Серафим Иеромонах

Марк Христианский епископ II в. Папий утверждал, что тот, кто назывался Марком, составил Евангелие, используя в качестве своего источника информацию, полученную от самого Симона Петра. Несомненно, он ссылается на второе Евангелие.Очевидно, у Петра был более молодой

Из книги История религии в 2 томах [В поисках Пути, Истины и Жизни + Пути христианства] автора Мень Александр

Позднейшие века: святой Марк Эфесский В XV веке, в период "Унии", заключенной на Флорентийском Соборе, ситуация представлялась схожей с эпохой св. Фотия: латиняне обращались к авторитету Августина, цитируя его (временами неточно) в защиту различных своих учений, таких как

Из книги Путь к священному безмолвию. Малоизвестные творения святых отцов-исихастов автора Коллектив авторов

Эфесский центр. Смуты в Коринфе (Малая Азия - Греция, 54 - 57 гг.) Павел и АполлосВ Эфесе Павел первым делом поторопился увидеть Акилу и Прискиллу, своих верных соработников. Долгожданное свидание с друзьями было особенно приятно после огорчений, споров, а также

Из книги Молитвослов на русском языке автора

МАРК ЭФЕССКИЙ СИЛЛОГИЧЕСКИЕ ГЛАВЫ О РАЗЛИЧЕНИИ БОЖЕСТВЕННОЙ СУЩНОСТИ И ЭНЕРГИИ ПРОТИВ ЕРЕСИ АКИНДИНИСТОВ Перевод с древнегреческогомонаха Андроника (А.Ф. Лосева),редакция перевода и примечания А.Г. Дунаева 1. Если божественная сущность и энергия есть одно и то же, то

Из книги Письма (выпуски 1-8) автора Феофан Затворник

Макарий Унженский и Желтоводский, преподобный (+1444) Преподобный Макарий родился в 1349 году в Нижнем Новгороде в семье благочестивых родителей Ивана и Марьи.В двенадцать лет Макарий тайно ушёл от родителей и принял иноческий постриг в Печерском Вознесенском монастыре от

Из книги автора

1444. К протоиерею NN. Характеристика секты хлыстов и наставление о собеседованиях с ними К о. протоиерею N.N. Милость Божия буди с вами! Посылаю вам 4 кн. против ваших сектантов. Это не молоканы, а хлысты, или скопцы. Молокан ни за что не станет держать икон и изображений

Десять аргументов, показывающих, что не существует очистительного огня

Память: 19 января / 1 февраля

Марк Эфесский (1392 - 1444) - епископ Константинопольской православной церкви, митрополит Эфесский, православный богослов, блестящий оратор, участник Ферраро-Флорентийского собора, не принявший унию. Богословское наследие Марка Эфесского состоит из трудов, написанных им в ходе работы на Ферраро-Флорентийском соборе, и последующих посланий, объясняющих его непринятие унии, где он излагает анализ католического богословия в соотношении с православным, указывает, что ряд римских догматов (филиокве, чистилище) являются противоречащими Священному Писанию и Преданию.

Святитель Марк Эфесский

***

1. Из числа тех, которые видят славу Божию, один видит ее более совершенно, чем другой, именно - более совершенно видит тот, кто более очищен. Понятие же "быть более очищенным", вводит понятие "быть менее очищенным", т.е. иными словами. быть менее способным к восприятию видения Бога; ибо если большее соответствует большему, то, и, наоборот, меньшее - меньшему. Однако, и тот, кто совершил некие малые грехи, увидит и он Бога, без того, чтобы испытать очистительный огонь, ибо вместо того он имеет довлеющее человеколюбие Божие, по словам великого Дионисия, вещающего о божественных вещах: "Преподобно пожившим по заслугам дается от праведных судеб Божиих воздаяние за светлейшую и божественную жизнь, в то время как скверны, совершенные ими по человеческой немощи, прощает благостыня Божественного человеколюбия; ибо никто, как говорит Писание, не есть чист от скверны" .

2. Затем, если некоторые вещи в отношении чего-то иного являются тождественными, то - и в отношении друг друга они тождественны (т.е. если: "А=С" и "В=С", то и "А=В"); если дело обстоит так, то и согласно действованию (энергии) они не различаются друг от друга, по причине их тождественности, а посему результат действия их будет не различный, а тожественный. И согласно результату действия очищения, которое заключается в отвращении от греха и обращении к добродетели и делании, определяется созерцание Бога. Но чистый от чистого ничем не отличается. Если все, которые возненавидев грех, совершили множество добрых дел, или же не совершили, по причине того, что этого не допустила смерть, однако, как умершие с благой волею, очищаются чистилищем, то все они, как очищенные, так и чистые, между собой ничем не отличаются; как не отличаются и от тех, которые отошли от жизни с благой волею и с добрыми делами: ибо по направлению воли они тождественны, а результат недостатка дел восполняется прохождением через очистительный огонь; так что остается, что ни в отношении действия (энергии), ни в отношении соответствующего результата, блаженные ничем друг от друга не отличаются; но как действие их, очищенных им, - тождественно, то также, в равной степени, последует тожественный результат. Итак, все в равной степени увидят славу Божию. Но Церковь учит противоположное сему, говоря, что много обителей в уготованном созерцании Бога ; из порядка и степени которых обнаруживается различие.

3. Затем, в очищенных душах больше не замечается то зло, по причине которого был очистительный огонь; ибо необходимо, чтобы очищение имело нужду в результате, который выражается в освобождении от зла. Но зло и добро взаимно противоставятся, как недостаток в отношении (полноты) формы. Но в тех вещах, где не наблюдается никакого недостатка, необходимо следует, что у них форма совершенна: ибо несовершенство проистекает только по причине недостатка. Итак, очищенная душа будет иметь совершенное благо, которое понимается как "блаженство". Но если многие совершенные вещи находятся в той же форме, то они не отличаются друг от друга в понятии добра, но только числом различаются друг от друга. И поскольку соответствующий результат, который есть блаженство, дается не иначе, как только по причине очищения, то следует, что все души блаженных находятся в тождественном созерцании Бога, в чем и заключается блаженство. Но это - неправда! Ибо Господь говорит в Евангелиях, что много обителей у Отца в дому , - и не мало Святых, которым не достоит не веровать, понимали это как обозначение различия в блаженной жизни. Значит, так обстоит дело.

4. Затем, отвращение от греха есть обращение к Богу и любовь к добродетели, благодаря которой мы восходим к Богу. Но если к праведно настроенной воле присовокупляется и делание добродетелей, то тогда нет ни в чем недостатка. Если же душа имеет непреткновенность воли, но делание добродетелей было бы пресечено ножом смерти, то отличие этой души от той души, которая имеет и то и другое, не иное будет, как только то, что она будет позади нее в отношении дел, т.е. в отношении добродетели. Если, таким образом, и она также без мучения станет участницей блаженства, то ясно, что она удостоится не того же самаго, чего удостоятся совершенные души, и таким образом, необходимо признать существование различных обителей; если же, по причине недостатка, она терпит наказание и проходит чрез чистилище, и, следовательно, когда-нибудь она уравняется с совершенной душею, восполняя страданием то, что недоставало, то, таким образом, все в равной мере будут созерцать Бога; что, как нелепость, отвергается.

5. Затем, для достижения блаженства требуется праведность воли, которой свойственно выражаться в общем благом расположении души, а также должны следовать ей добрые дела, достойные награды. Но как движение воли, так и дела, необходимо ограничены настоящей жизнью, таково же и ваше мнение, и вы говорите, что у находящихся в чистилище воля неподвижна. Но, если нет никакого движения воли ни в каком направлении, то также один не может быть более достойным, чем другой. Таким образом, хотя бы души и не были очищены огнем, они не будут менее достойными созерцания Бога, поскольку они умерли в благом расположении души, что главным образом и требуется для блаженства. Ибо если чистилище не делает волю из дурной - благою, - а именно правильное расположение воли требуется для блаженства, - то, значит, чистилище ничего не дает в этом смысле. А то, что не имеет никакой цели, - существует напрасно; но Бог ничего не создал напрасно. Значит - чистилища не существует.

6. Затем, справедливость вечного мучения является на основании неизменности злой воли у согрешивших; ибо вечно согрешающей воле долженствует также соответствовать и вечное наказание. Как и наоборот, согласно следующему: если тот, кто вечно пребывает неизменным в зле, карается вечным мучением, то кто не подвергнется вечному мучению, тот, следует допустить, не будет иметь свою волю неизменной. Ибо если тот, кто будет ее иметь неизменной в отношении зла - будет находиться в вечном наказании; то, тот, кто будет иметь ее неизменной в отношении добра, какую имеет нужду в наказании, когда, напротив, ему долженствуют венцы? Между тем, как вы утверждаете, те, которые очищаются тем (очистительным) огнем, имеют волю неизменной. Итак, значит, не к чему им очищаться тем огнем.

7. Затем, за неизменностью в добром устроении следует безгрешность в человеке. Ибо, если любовь к добру и горячее вожделение его являются причиной не желать зла, и когда человек сильно возлюбит одно, то от противоположного сему отвращается, между тем, как зло противоположно добру, и греховность - добродетели, то, следовательно, любовь к добродетели изгоняет греховность. Ибо говорится: "Рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего" . И еще: "Рцы первый беззакония твоя, яко да оправдишися". Но вы (латиняне) говорите, что у находящихся в чистилище воля не может изменяться, будучи совершенно благой, и таким образом, выходит, что мучатся-то безгрешные и совершенно незаслуженно несут наказание.

8. Затем, воля может изменяться в отношении зла до тех пор, пока душа соединена с телом; но после того как произойдет разрешение ее от тела, она будет найдена в том, чего желала, и в этом останется пребывающей неизменно и, согласно этому расположению, получает или награду или кару, а не проходит через чистилище.

9. Затем, более свойственно благости Божией малое добро не оставить без внимания, нежели малый грех счесть достойным наказания. Однако, малое добро в тех, которые совершили великие грехи, не получит награды, по причине преобладания зла. Так и малое зло в тех, которые были праведными в великих делах, не приведет к навлечению наказания, благодаря тому, что лучшие дела побеждают: ибо если нет того, что представляет большую часть, то тогда, конечно, не будет и того, что составляет меньшую. Итак, не следует верить в очистительный огонь.

10. Наконец, как имеется малое добро в тех, которые в остальном дурны, так и малое зло - в тех, которые в ином добры. Но малое добро в тех не может привести к оной награде, которая следует за добрые дела, но только может произвести различие в наказании: так и малое зло не приведёт к наказанию, но произведет различие в степени наслаждения. Итак, не достоит верить в очистительный огонь.

Марк Эфесский, святитель

Перевод на русский язык

Архимандрита Амвросия

(Погодина) с Mgr. Louis Petit,

Примечания

1. Dionys. Areopag. P. G. t. 3, col. 561 d.

***

Труды святителя Марка Эфесского:

• "Десять аргументов против существования чистилищного огня" - святитель Марк Эфесский
• "Изложение о том, каким образом он принял архиерейское достоинство, и разъяснение о соборе, бывшем во Флоренции" - святитель Марк Эфесский

Святитель Марк, митрополит
Ефесский, великий исповедник
Православия (в миру Еммануил),
родился около 1391-1392 года в
Константинополе. Родители его про-
исходили из знатного и состоятельно-
го рода. Отец был диаконом и имел
высокий церковный чин «сакелла-
рия» храма Святой Софии, Премуд-
рости Божией. Мать была дочерью
врача. В крещении будущий святи-
тель получил имя Мануил (Емману-
ил, что означает «с нами Бог»).
Первым наставником в науках и
благочестии для Мануила стал его
отец. Мальчик настолько преуспевал
в учении, что еще в отрочестве
изучил вместе с отцом риторику и
математику. На 13-м году Мануил
лишился отца. Он продолжил учение
у знаменитых тогда профессоров в
Константинополе - Иоанна Хортас-
мена и Георгия Плифона. Благодаря
крайней старательности и недюжин-
ному уму, будущий исповедник
Церкви вскоре сам стал наставником,
к которому стекался цвет молодежи.
Из числа его учеников вошли в
историю Георгий Схоларий и Феодор
Агалист. Юный Мануил заслужил
звание «Ритора», то есть толкователя
Священного Писания в патриаршей
церкви. В возрасте 24 лет он получил,
по благословению святителя Евфи-
мия, Патриарха Константинополь-
ского (1410 - 1416), высокое звание
«Вотария Риторов». Еще находясь в
миру, Мануил вел строгую подвижни-
ческую жизнь, ежедневно молился за
Божественной Литургией. Мануил
был любимым духовным сыном Пат-
риарха Евфимия, после кончины ко-
торого составил ему канон и стихиры.
Император Мануил II приблизил Ма-
нуила ко двору, назначив его совет-
ником и редактором своих писаний.
Преемник императора Мануила
Иоанн VIII также глубоко почитал
святого; об этом можно судить
на основании того, что ряд со-
чинений Мануил написал по его
просьбе.
Стремясь к подвигу иночества,
Мануил в 1418 году оставил столицу
и отправился на остров Антигон (при
входе в Никомидийский залив). Ду-
ховным отцом и наставником Ману-
ила стал игумен Симеон, совершив-
ший его иноческий постриг с именем
Марк. Это был великий духовный
руководитель, о котором, к сожалению,
более подробных сведений не имеется,
как только то, что в синаксаре св. Марку
Иоанн Евгеник называет его -
"чудный тот Симеон"; а Георгий
Схоларий о всем этом периоде жизни
св. Марка говорит следущее:
"Уподобляясь Учителям Церкви, он
отрекся от всех прелестей жизни,
с которымн он даже небыль знаком;
предался Богу и, для Бога, отдался в
послушание к величайшему тогда из
наших наставников добродетели".
Жизнь на острове Антигон прохо-
дила в постоянном напряжении и
тревоге, в ожидании турецких набе-
гов. В этих условиях подвижникам
было нелегко сохранять спокойствие,
сосредоточенность и молчание. По-
этому вместе с духовным отцом свя-
той Марк возвратился в Константи-
нополь. Здесь, в знаменитой Манган-
ской обители, он всецело предался
подвижничеству.
Рассказывая о иерейском служе-
нии святого Марка, его биограф и
родной брат Иоанн Евгеник свиде-
тельствует: когда тот приносил Бес-
кровную Жертву Богу, то казался весь
исполнен света, весь посвящен Богу,
как бы восхищен от земли, подобно
ангелу.
После смерти престарелого митро-
полита Ефесского Иоасафа в 1437 го-
ду, святой Марк был по указу импе-
ратора Иоанна VIII возведен на
Ефесскую кафедру. «Он принял высо-
кий духовный сан единственно для
защиты Церкви своим словом, -
говорит Георгий Схоларий, - Церкви
нужна была вся сила его слова, чтобы
удержаться от совращения, в которое
влекли ее нововводители».
Приняв Ефесскую митрополию,
святитель Марк недолго был со своей
паствой: 24 ноября 1437 года, в соста-
ве многочисленной делегации, он
отправился в Италию на Ферраро-
Флорентийский Собор.
Святитель Марк жаждал подвиж-
нической жизни в отшельничестве и
молчании, как этого некогда желал
святитель Григорий Богослов. Но
Промысл Божий готовил ему, как и
святому Григорию Богослову, долгий
и трудный путь борьбы за чистоту
Православия; ему было суждено и
пламенными речами, и тончайшими
богословскими силлогизмами обли-
чать заблуждения и отстаивать исти-
ну православных догматов.
Собор по вопросу соединения Вос-
точной и Западной Церквей был
торжественно открыт в кафедраль-
ном храме Феррары 9 апреля 1438 го-
да. Патриарх Константинопольский
по болезни не присутствовал на от-
крытии.
Слово святителя Марка Папе
Римскому Евгению IV на открытии
Собора свидетельствует, что святи-
тель Марк жаждал единства Церкви,
верил в возможность Унии, искал
единения с латинянами, но единения
истинного, основанного на единстве
веры и древней богослужебной прак-
тики. Святитель Марк подчеркивал,
что чистота Православия должна
быть сохранена и что переговоры
могут окончиться неуспехом, если
Рим не пойдет на известные уступки,
отказавшись от тех новшеств, неизве-
стных Древней Церкви, которые бы-
ли введены в догматику и богослу-
жебную практику Западной Церкви и
явились причиной раскола между
двумя Церквами.
Последующие прения по вопросу
чистилища между православными и
латинскими богословами, во время
которых неоднократно выступал свя-
титель Марк Ефесский, ни к чему не
привели и закончились 17 июля
1438 года, когда православные пред-
ставители, после своих внутренних
совещаний, после тщательного и
долгого обсуждения вопроса, вынесли
следующее заявление о православном
веровании в участь душ после смер-
ти: «Души праведных наслаждаются
немедленно после смерти (следова-
тельно, до воскресения тел) всем тем
блаженством, которое души способны
воспринять без тела, но после воскре-
сения еще нечто прибавится к этому
блаженству, именно?прославление
тела, которое возсияет, как солнце».
(Между тем как латиняне учили,
что души праведных сразу же вос-
принимают полное блаженство после
своей смерти, независимо от воскре-
сения тела).
Святитель Марк опроверг доводы
латинян и привел ряд аргументов,
говорящих против существования
очистительного огня.
«Мы утверждаем, - сказал святи-
тель Марк, - что ни праведные еще
не восприняли полностью свой удел и
оное блаженное состояние, к которому
они себя здесь уготовали чрез дела,
ни грешные, после смерти, не были
отведены в вечное наказание, в кото-
ром будут вечно мучиться; но и то и
другое необходимо должно быть после
последнего того дня Суда и воскресе-
ния всех; ныне же - и те, и другие
находятся в свойственных им местах;
первые - в совершенном покое и сво-
бодными находятся на Небе с Ангела-
ми и пред Самим Богом, и уже как бы
в раю, и часто нас посещают в тех
храмах, где их почитают, и слушают
призывающих их и молятся за них
Богу, прияв от Него этот изрядный
дар, и чрез свои мощи творят чуде-
са... вторые же, в свою очередь,
заключенные в аду, пребывают «в
темных и сени смертней, в рове
преисподнем», как говорит Давид и
затем Иов».
После того, как между православ-
ными и латинянами не было достиг-
нуто соглашения по первому обсуж-
даемому вопросу - вопросу о чисти-
лище, и после того, как прошло
несколько месяцев в бездействии,
было решено перейти к важнейшему
пункту расхождения между двумя
Церквами, именно - к вопросу «Филиокве» («Филиокве» - «и от Сына»; уче-
ние Римско-Католической Церкви об
исхождении Святого Духа не только
от Бога Отца, но и от Бога Сына).
На 5-м заседании, 16 октября,
святитель Марк Ефесский привел
данные в подкрепление своего утвер-
ждения, что вносить латинянам в
Символ Веры прибавление «Филиокве»
было непозволительно. Он привел то
определение о запрещении изменять
Символ Веры, которое было вынесено
Отцами Третьего Вселенского Собора.
В начале января 1439 года состо-
ялось последнее заседание Собора в
Ферраре, на котором была прочитана
папская булла о перенесении Собора
во Флоренцию.
Если в Ферраре святитель Марк
Ефесский пользовался поддержкой
ученого Виссариона, митрополита
Никейского, а затем и Исидора, мит-
рополита Киевского, и сам император
был на стороне ревнителей Правосла-
вия, - то во Флоренции картина из-
менилась. Первоначальная тенден-
ция греческих иерархов сохранить
Православие во всей его чистоте и
склонить латинян к Унии, убедив их,
что они неправильно понимают дог-
маты, в которых расходятся с право-
славными, сменилась поисками ком-
промиссных, половинчатых решений
и зыбких догматических определе-
ний. «Найти нечто среднее» - стало
основой богословских исканий грече-
ских представителей. Святитель
Марк Ефесский остался по существу
в одиночестве.
Приняв латинское учение о «Филиокве», православные представители
на Флорентийском Соборе вынужде-
ны были (отчасти под давлением
политических обстоятельств, ввиду
угрозы турок Константинополю) пой-
ти на компромиссы и по другим
вопросам.
5 июля 1439 года они подписали
Флорентийскую унию. Святой Марк
был единственным участником Собо-
ра, не поставившим своей подписи
под актом Унии.
1 февраля 1440 года святитель
Марк возвратился в Константино-
поль. Недолго пробыв в столице, 15
мая он отправился в Ефес, находив-
шийся под властью турок. Здесь свя-
той Марк всецело отдался трудам по
устройству своей разоренной епар-
хии, обращая заблудших, рукопола-
гая священников, предстательствуя
перед властями за обездоленных. Все
эти труды, в условиях турецкого
владычества, были весьма тяжки для
святителя. Между тем болезнь его
значительно усугубилась. Святитель
Марк решил добраться до Святой
Горы Афонской, чтобы там в уеди-
ненной келлии провести остаток
своей жизни. Когда корабль, везший
святителя, пристал к острову Лимно-
су, одному из немногих островов, еще
находившихся во владении Визан-
тии, святитель Марк был опознан
властями и, согласно имевшемуся
распоряжению императора, заключен
в крепость. Святитель Марк пробыл
2 года в заключении, страдая от
болезни, жестокого климата и много-
численных лишений. Турецкий флот
пытался захватить остров, но неудач-
но. Свое неожиданное избавление от
осаждавших остров турок жители
Лимноса объясняли молитвенным
предстательством святителя Марка,
ибо их спасение началось от того
места (крепости Мундрос), где святи-
тель пребывал в заточении.
В послании к игумену Ватопед-
ского монастыря на Афоне, напиеан-
ном в конце 1440 года или в начале
1441 хода, святитель Марк сообщает
об утешении, которое он обрел в сво-
их тяготах: находившиеся проездом
несколько афонских иноков стара-
лись духовно укрепить его.
В августе (или октябре) 1442 года,
в день памяти святых седми
Ефесских отроков, святитель Марк был освобожден по распоряжению
императора. Святой Марк в стихотво-
рении по этому случаю благодарит
святых Ефесских отроков, память
которых совершается 4 августа и
22 октября.
Вернувшись в Константинополь,
святитель Марк прожил здесь послед-
ние два года жизни. Божий Промысл
судил ему быть борцом за Правосла-
вие до последнего его часа. В 1444 го-
ду, в возрасте 52 лет, святитель Марк
Ефесский преставился ко Господу.
В надгробном слове святителю
Марку Георгий Схоларий сказал: «Я
могу свидетельствовать о праведно-
сти усопшего отца нашего, что,буду-
чи еще юношей, и прежде чем он
умертвил свою плоть о Христе, он был
уже праведнее пустынножительству-
ющих отшельников, и что, отбросив
от себя все мирское для Христа и
приняв иго послушания Богу, он
никогда не уклонился от него, никог-
да не увлекся суетою мира сего, не
прельщался временною славою его и
до самой смерти сохранил пламенную
любовь ко Христу».

Тропарь свт. Марку, глас 8

Православия наставниче, новшеств противоборниче,
степень веры, Церкве светильниче,
учителей Богодухновенная печате, Марко всемудре,
писании твоими вся просветил еси, цевнице духовная,
моли Христа Бога спастися душам нашим.